Когда разменян
был десяток лет последний.
Иль прожить мне, возможно боле.
Тоска угрюмая
взяла.
Приелись лица все до боли, любовь горячая прошла.
Остыл порыв души
нетленный, надежда треснула в дали.
Телега старая в пути засела, кобыла серая
в поту.
На бугорок, поднять не в силах, избита в ямах, колея.
В порыве злости
и печали, я пнул телегу сапогом.
“Пошли все к чертовой", кричал я, и матерился
с мужиком.
Он говорил мне про корзины, что завалились за гужом.
А я с размаху,
двинул в глину, и поскользнулся кувырком.
Ухаба, в грязи измесила, канава,
скользкая змея.
Проехав к низу, и с размаху, я шлепнул в лужу и лицо.
Ждать
и надеяться на помощь, в глухой чащобной колее.
- “Уйдет без нас твой скорый
поезд,”- бежит ямщик ко мне.
Надежды нет, комар пискливый, вертит кобыле под
хвостом.
И летний зной на гриве, стекает липкий и густой.
Прости кобылка,
я в запале, тебя бедняжку отхлестал.
Среда недели зачернела, четверг, ступил
на колею.
Уснула рыба, в трех корзинах, повисли перья судака.
С них сок
течет, и жажда соли, и зелень мух плодится сноп.
Разит дерьмом, в желтушных
яйцах, из пасти щючьей, рвотный порошок.
Заглотышь вылез, из кишок.
Уснуть
не ведая забот, ленивый зёв, пропасть.
Зарыться в дебри, матушки природы, забыть
мою беду.
Да будет так, засну часок, смятенье, грусть, заменят кружева.
На
радость, тело отдохнет, сравняет горести невзгоды.
Стезей бессмертной, звезд
приснится сон.
Отладить мыслей скраб, собрать навючить.
И образ как обоз,
слова слолгая, ладить, глаголить.
И бред не зримый, глюки, галюцины, фантазии
малить.
Взлетя, парить, лететь, нестись, грезить, блуждать.
Изменя смысл,
сменя словами бессвязно смыслом дрема и явства.
Заснув воскликнуть! - Снова
сплю устал.
Вот он, вошел в неё с аркандлом зла.
Заполнив капсулу частицами
брекла .
Отключька медленно вонзила, когда проплыла медленно звезда.
Наш
вей, отверстием блистал, из недр которого светила, та искорка луча.
Блеснув
заплыла, в мои глаза, синюшным запашком, бессвязного сознания.
Мой румпель,
медленно дрожал.
Раздвинув звездный улей, вошел в пустой, застывший, студня
мрак.
Длинна пути дорог предела нет, из рая в рай ведет она.
И образа начало,
возникнув и крутясь, вернулось пятнами запечатленных вешек стай.
Оставшись
веком, развлекаясь, протиснув узкий диск ветрил его меж глаз.
Когда начало,
медленно растаяв, перевернулось извлеклось, брызгая в лоб цикролами истронов .
Вот
полпути прошли, века проплыли, оставив мерклый профиль, из брекла.
Я часто
сознавал - мать и отец меня создали!
Я улетел, омерив полмина скребов .
И
смерть, скрипучая, застыла.
Ища разлуки мутный след, простил блекронов лазорин
.
Богат улов, пришла пора, оставить груз священный.
Останки дивного живого
серебра, полить червям болот...
Кобылка в радости заржала, копытом двинув с
легкостью пошла.
И нет Апостола Петра!
Не знал бы он, не ведал слов.
Куда
пропал его улов...
Пятница 14.07.2000 С.Ф.Г.
P.S. Аркандл
- структурный элемент вселенной.
Брекл - элемент внутренней структуры мозга.
Ветрить - Среда обитания, мысль
Цикролы Истроны - многомерные измерения.
Скреб - Инвертация времени
Лазорин - Несмываемый остаток прошлой памяти.
Ракушки тонкий завиток, засох и треснул черепок.
Бутылка старая лежит, букашка быстрая бежит.
Река меняет берега, не спи
старушка у мыска.
Плывет коряга на боку, она была сосной в соку.
Водой колышет
ивы лист, развеет пух на белый лист.
Напишем слово на песке, раскрасим краски
на доске.
Настроим звука верный тон, мелодий тонкий камертон.
Посыпать
времени песок, зашить дырявый мой носок.
Сезон тепла прекрасный звон, мне на
воде пролился он.
В дали на стрёме “вихрь” урчит, рыбак на досточке сидит.
Казанка
булями шурша, скользит, по стеблям камыша.
Бурлит, в разводье бурунов, проходит
теплоход “Светлов”.
Прохлада вод и жар песка, лежать на солнце, греть бока.
Лужок
на кромке бережка.
Наплыв стрекоз, на комариный гнус.
В траве кузнечик,
скреб смычок, звенящий зной.
Холодный камень, лег на глаз, закрыл, сияние солнца
в раз.
Покос травы, и красных ягод прель, их кисло-сладкий вкус.
Лишь только
зной травы замает, реки прохлада напоит.
Газов, аэрозоль мотора, бензина гарь,
парящих масел, дым.
И порох от ружья, и зелень селезней, что потроша их перья
на ветру
В дыму костра, на вертеле нанизав, стекает жир, сочится.
Посыпав
сверху солью, в рот течет.
Насытив полностью утробу, пьет, и разводит огненную
воду.
А жажда, снова захлестнет, и повторим опять.
Водицы полный котелок,
кипит.
Бурлит навар, в котле.
Картошка, кубики наводим.
Бульончик будет,
ложкой бродим.
Солить не будем мы пока.
Кидаем рыбку, окунька, стерлядку,
ёршиком доводим.
Лаврушку чешем и кладем.
Поплыли лодочки в пучине, прели,
кипящих пузырьков.
Икринки жира потекли, костра дымок пошел, пора - пошли.
В
разлив тарелки разводи, с глубоким дном, как таз.
И хвостик насыпай, и голову
с хрящем.
Вот аппетит пришел, как зверь.
Налей еще, еще скорей, скорей.
Полнее
ложку засупонь, и пей и пей.
Смешался с ароматом зной, палитрой стал.
Шедевром
во плоти, природным естеством.
Все полны сети, стерляди.
Дремучий сон,
навеял камень вещий
Глазницу крепко придавил, отполированный твой бок.
Каменья
грань, видала много снов, стал гладок серый их покров.
Потерся крепко тот гранит,
осколок, где твой монолит?
Лежал он долго на брегу, владел мой глаз тобой.
Он
рассказал мне много снов, теперь ступай на дно.
Ты рыбам сказки расскажи, теперь
туда лети, и там лежи.
Закидушка, червячок, лески путаной моток.
Ёршик клюнул
на крючок, вздыбил жабры и в сачок.
Поездка за красной смородиной 20. 07. 2000г.
БРАТУ ВЛАДИМИРУ ПОСВЯЩАЮ.
Слова
приходят и уходят,
Спешат деньки, сменяя ночки.
А мысли, плавают в глуши,
Как
в мир, стремясь,
Сложиться в строчки.
С.Ф.Г. 22. 03. 01.
Устал язык мой отдыхать,
Перевернул
опять я слово,
Кому теперь мне рассказать,
Нет собеседника живого.
Усталых
глюколапширонов,
мой разум пылкий искажен,
обиняком висит, сторонний -
лунатик,
дупель и брюзга,
он жупел, пугало жеманный,
залез в саврасый облучок,
чумазый
шорник, оборотень,
навешал время вспять, блекрон,
обратный звон, колоколов
трезвон,
глотает гром, язык отвесив.
И подвигая звона медь,
растаял и
окаменел в печах.
Руды корзин, телег упряжь, развеяв по лесам,
С коней стекавший
пот,
вогнал под кожу тлен полей.
Застыл, искателя забыв, ушел во мрак в
глубокий ров.
И горы завернул назад, бурлил в огне веков.
И жаром жег минувших
дрем не счесть.
Растаял газом, замешав, частицы звезд, младых,
собрал клочки
в огромный ком.
Как долго длился этот звон...
Звонарь зевнув, пошел на сход,
спиралью вниз, на оборот.
И риза в ладане плыла молитва богова слыла.
Моленья
четками считать и в жизни вехи почитать.
20. 03. 2001.
Дупель
- болотная птица родственная бекасу кулику
Ложный тираж обормот.
Оборотилось
- оборка, край, рябь
Саврасый - бродящий, скитающийся, брюзга - ворчун
Жупел
- пугало, чучело
Жеманный - привязчивый чрезмерно стыдливый, прихотливый чопорный.
О
эти грани восприятья, как посторонние миры!
Захватят нас в свои объятья, и
разведут, разбудят сны.
Один читать не будет сразу - он занят, не до них.
Иной, принять не может фразы - не тот слагает стих.
Прищурит
глаз свой, дилетант безликий.
Зевнув, забросит прочь он, фолиант великий.
Иной
с усердием зубря, педант двуликий,
Получит высший бал, за свой талант развитый.
Ланиты
гладкие твои, как лань налиты.
Горят в щеках нахлынув, кровью сытой.
Там
алые уста, и роз благоуханье крыто.
Приводят разум твой в восторг открытый.
Не
сей ты ложь чужой хвалы навитой.
Не одобряй слова пустые скрыто.
Но там
где истина зарыта,
Слова там золотом набиты.
2002.07.16.
Горячих вежд, развеяв взгляд,
По сторонам, краям
и весям,
Тяжелым ступотом стуча,
Кувалдой скалистой отвесив.
Ты посули
и обласкай,
Рисуй, затеяв сказ.
По смыслу мысль,
Про то, что видит глаз,
Поняв
оттенки печных строк,
Нюансов, новых слов, узри покров.
Постой, пройдет
Среда,
И видимое чудо
Покроет блеском фальшь,
Невидимый обман.
С.Ф.Г.
04.05.01
Кувалда - большой молоток
Ступот - тяжелые шаги.
Печных - слепить,
сложить.
Филипп Скрипин.
fgs_fil@rambler.ru
Понравилась статья? Поделись с друзьями!